Любовь – не жалобный стон далекой скрипки, а торжествующий скрип кроватных пружин.
Дон Хуан Тенорио. Из неопубликованного романаЗемля, Французская республика, Турень
Мировая закулиса – это вовсе не Богемская Роща, Трехсторонняя комиссия или Бильдельбергский клуб. Эти заведения нужные лишь для того, чтобы потешить чувство собственной значимости, были по сути жульническими конторами, где разбогатевших идиотов стригли, позволяя в меру шалить и впитывать чувство собственной значимости.
Настоящая закулиса никогда не оформлялась ни договорами, ни соглашениями, ни даже сборами в одном месте и в одно время.
Но тысячи, миллионы нитей, экономических, политических, семейных, соединяли два десятка богатейших семей так крепко, что, несмотря на иногда случающиеся экономические и прочие войны, это фактически была одна семья, или, если хотите, корпорация, которая могла гордо прибить в качестве таблички слово «Земля».
Но не все было гладко в их владычестве над планетой. Огромные куски экономического и военного механизма все время выпадали из схемы, подхваченные другими глобальными игроками. И в который раз из структуры выпала настоящая головная боль системы – Россия. Она всегда стояла наособицу, не подчиняясь полностью, а на попытки военной агрессии реагировала полной перезагрузкой отношений со всеми глобальными игроками. И это был постоянный кошмар, поскольку без влияния на Россию любая власть превращалась в фикцию.
Александр Борух, который в этом десятилетии занимал пост председателя несуществующего общества, потянул руку к аппарату защищенной спутниковой связи и набрал короткий, всего в три цифры номер.
– Леон?
– Александэр, – ответил его собеседник. – Секунду, я только выгоню секретарей из кабинета… Слушаю.
– Как наш русский проект?
– Пять месяцев, – ответил Леон, семья которого сменила флорентийское Перуцци на латиноамериканское Перес.
– А если они повторят номер со своим чертовым «Периметром»?
– Не повторят, – уверенно ответил Перес. – Мы приняли меры.
– Леон. Это русские, – спокойно ответил Александр. – Ты не можешь быть ни в чем уверен, даже в его смерти после того, как разрядил магазин в башку русского и проколол его сердце штыком. Если он решит, что его дела на земле не закончены, смерть не помешает ему встать и прикончить тебя. А ты не русский, Леон. Ты уже не встанешь.
Ассарта, королевство Агелау,
Ашир
Зимние балы Ашира – это совсем не праздник для богатых и титулованных. Балы всегда были праздником городской бедноты, которой на Новый год устраивали на площадях танцы, гуляния и всяческие развлечения вроде ярмарок и балаганов. Главной площадкой всегда был Ярмарочный остров, с его громадной площадью и десятком мостов, связывающих этот кусок суши с другими островами, так что можно было гулять по огромной территории.
Чем-то все действо напоминало венецианский карнавал, с глухими масками и полным стиранием социальных различий, когда продавщица флиртовала с герцогом, а графиня целовалась с простым моряком.
Ну и конечно, ураганный, беспорядочный и свальный грех, ради которого все и затевалось. Дети, зачатые в дни карнавалов, считались «детьми Короны» и даже имели некоторые привилегии по сравнению с обычными людьми. Но было их немного. Магическая медицина позволяла не беспокоиться о зачатии, пока это не становилось необходимым, как и о венерических болезнях.
Как-то так получилось, что Алексей дрейфовал по танцевальным площадкам, ресторанам и гостиницам сначала в компании однокурсников, а затем стихийно образовавшейся группы из трех мужчин и шестерых женщин. Клару с тремя телохранительницами Алексей «срисовал» моментально, несмотря на маску и мешковатый костюм «старой ведьмы», скрывавший фигуру. Сам Алексей был в костюме «странствующего звездочета», который позволял носить на поясе шпагу, а дага уютно устроилась в набедренных ножнах с правой стороны.
Так, позвякивая железом, и ходил, сопровождаемый парой красоток, справа и слева. Красочные гонки сардисов между островами, катеров и гребных лодок, кидание фруктов, похожих на яблоки, в дыру, которая символизировала окно, и прочие развлечения перемежались приемами пищи, гуляниями и посещениями ярмарки мастеров, где торговали купцы со всей Ассарты.
В конце концов, утомившись от громких звуков и ярких красок, все переместились на борт двадцатиметровой яхты, где Клара наконец-то зажала Алексея в темном углу и не отпускала все оставшиеся дни.
Утомившись от бесконечного марафона страсти, Алексей лежал на боку, водя перышком по спине женщины, наблюдая, как вслед за касанием на спине выступают мурашки.
– Слушай, ты же красивая женщина. – Алексей наконец-то решился задать вопрос, который его интересовал. – Я бы даже сказал, редкая красавица, даже по меркам агела. Неужто ты не можешь найти себе пару мужиков, если уж так любишь это дело?
– Да все я могу найти. – Клара перевернулась на спину, колыхнув полные полушария грудей. – В теории… а практически где я их буду искать? – Она снова перевернулась на живот и приподнялась на локтях, засунув под грудь подушку. – Ты вот за все время ни разу меня ни о чем не попросил. Вообще ни разу. Я знаю, что так не бывает, но тем не менее. А знаешь, как противно становится, когда понимаешь, что с тобой только потому, что ты можешь устроить какие-то привилегии. Да и политика короны такова, что каждый приближенный к трону так или иначе начинает на него влиять.
